24. Ангел
Незаметно летели дни. Проходили недели. Понемногу я стала привыкать к своим необычным
каждодневным визитёрам... Ведь все, даже самые неординарные события, которые мы воспринимаем в начале чуть ли не как чудо,
становятся обычным явлениям, если они повторяются регулярно. Вот так и мои чудесные «гости», которые в начале меня так
сильно изумляли, стали для меня уже почти что обычным явлением, в которое я честно вкладывала часть своего сердца и готова
была отдать намного больше, если только это могло бы кому-то помочь. Но невозможно было вобрать в себя всю ту нескончаемую
людскую боль, не захлебнувшись ею и не разрушив при этом себя саму. Поэтому я стала намного осторожнее и старалась помогать
уже не открывая при этом все «шлюзы» своих бушующих эмоций, а пыталась оставаться как можно более спокойной и, к своему
величайшему удивлению, очень скоро заметила, что именно таким образом я могу намного больше и эффективнее помочь, совершенно
при этом не уставая и тратя на всё это намного меньше своих жизненных сил.
Казалось бы, моё сердце давно должно было бы «замкнуться», окунувшись в такой «водопад» человеческой грусти и тоски,
но видимо радость за наконец-то обретённый столь желанный покой тех, кому удавалось помочь, намного превышала любую
грусть, и мне хотелось делать это без конца, насколько тогда хватало моих, к сожалению, всего лишь ещё детских, сил.
Так я продолжала непрерывно с кем-то беседовать, кого-то где-то искать, кому-то что-то доказывать, кого-то в чём-то убеждать,
а если удавалось, кого-то даже и успокаивать…
Все «случаи» были чем-то друг на друга похожи, и все они состояли из одинаковых желаний «исправить» что-то,
что в «прошедшей» жизни не успели прожить или сделать правильно. Но иногда случалось и что-то не совсем обычное и яркое,
что накрепко отпечатывалось в моей памяти, заставляя снова и снова к этому возвращаться…
В момент «ихнего» появления я спокойно сидела у окна и рисовала розы для моего школьного домашнего задания. Как
вдруг очень чётко услышала тоненький, но очень настойчивый детский голосок, который почему-то шёпотом произнёс:
– Мама, мамочка, ну, пожалуйста! Мы только попробуем… Я тебе обещаю… Давай попробуем?..
Воздух посередине комнаты уплотнился, и появились две, очень похожие друг на друга, сущности, как потом
выяснилось – мама и её маленькая дочь. Я ждала молча, удивлённо за ними наблюдая, так как до сих пор ко мне всегда
приходили исключительно по одному. Поэтому, вначале я подумала, что одна из них вероятнее всего должна быть
такая же, как я – живая. Но никак не могла определить – которая, так как, по моему восприятию, живых среди этих двух не
было...
Женщина всё молчала, и девочка, видимо не выдержав дольше, чуть-чуть до неё дотро-нувшись, тихонько прошептала:
– Мама!..
Но никакой реакции не последовало. Мать казалась абсолютно ко всему безразличной, и лишь рядом звучавший тоненький
детский голосок иногда способен был вырвать её на какое-то время из этого жуткого оцепенения и зажечь маленькую искорку
в, казалось, навсегда погасших зелёных глазах...
Девочка же наоборот – была весёлой и очень подвижной и, казалось, чувствовала себя совершенно счастливой в том мире, в
котором она в данный момент обитала.
Я никак не могла понять, что же здесь не так и старалась держаться как можно спокойнее, чтобы не спугнуть своих странных
гостей.
– Мама, мама, ну говори же!!! – видно опять не выдержала девчушка.
На вид ей было не больше пяти-шести лет, но главенствующей в этой странной компании, видимо, была именно она.
Женщина же всё время молчала.
Я решила попробовать «растопить лёд» и как можно ласковее спросила:
– Скажите, могу ли я вам чем-то помочь?
Женщина грустно на меня посмотрела и наконец-то проговорила:
– Разве мне можно помочь? Я убила свою дочь!..
У меня мурашки поползли по коже от такого признания. Но девочку это, видимо, абсолютно не смутило и она спокойно
произнесла:
– Это неправда, мама.
– А как же было на самом деле? – осторожно спросила я.
– На нас наехала страшно большая машина, а мама была за рулём. Она думает, что это её вина, что она не могла меня
спасти. – Тоном маленького профессора терпеливо объяснила девочка. – И вот теперь мама не хочет жить даже здесь, а я не могу
ей доказать, как сильно она мне нужна.
– И что бы ты хотела, чтобы сделала я? – спросила я её.
– Пожалуйста, не могла бы ты попросить моего папу, чтобы он перестал маму во всём обвинять? – вдруг очень грустно
спросила девочка. – Я очень здесь с ней счастлива, а когда мы ходим посмотреть на папу, она потом надолго становится такой,
как сейчас…
И тут я поняла, что отец видимо очень любил эту малышку и, не имея другой возможности излить куда-то свою боль, во
всём случившимся обвинял её мать.
– Хотите ли вы этого также? – мягко спросила у женщины я.
Она лишь грустно кивнула и опять намертво замкнулась в своём скорбном мире, не пуская туда никого, включая и так
беспокоившуюся за неё маленькую дочь.
– Папа хороший, он просто не знает, что мы ещё живём. – Тихо сказала девочка. – Пожалуйста, ты скажи ему…
Наверное, нет ничего страшнее на свете, чем чувствовать на себе такую вину, какую чувствовала она... Её звали Кристина.
При жизни она была жизнерадостной и очень счастливой женщиной, которой, во время её гибели, было всего лишь двадцать
шесть лет. Муж её обожал…
Её маленькую дочурку звали Вэста, и она была первым в этой счастливой семье ребёнком, которого обожали все, а отец
просто не чаял в ней души…
Самого же главу семьи звали Артур, и он был таким же весёлым, жизнерадостным человеком, каким до смерти была его
жена. И вот теперь никто и ничто не могло ему помочь найти хоть какой-то покой в его истерзанной болью душе. И он
растил в себе ненависть к любимому человеку, своей жене, пытаясь этим оградить своё сердце от полного крушения.
– Пожалуйста, если ты пойдёшь к папе, не пугайся его… Он иногда бывает странным, но это когда он «не настоящий».
– Прошептала девочка. И чувствовалось, что ей неприятно было об этом говорить.
Я не хотела спрашивать и этим ещё больше её огорчать, поэтому решила, что разберусь сама.
Я спросила у Вэсты, кто из них хочет мне показать, где они жили до своей гибели, и живёт ли там всё ещё её отец? Место,
которое они назвали, меня чуть огорчило, так как это было довольно-таки далеко от моего дома, и чтобы добраться туда,
требовалось немало времени. Поэтому так сразу я не могла ничего придумать и спросила моих новых знакомых, смогут ли они
появиться вновь хотя бы через несколько дней? И получив утвердительный ответ, «железно» им пообещала, что обязательно
встречусь за это время с их мужем и отцом.
Вэста лукаво на меня глянула и сказала:
– Если папа не захочет тебя сразу выслушать, ты скажи ему, что его «лисёнок» очень по нему скучает. Так папа называл
меня только, когда мы были с ним одни, и кроме него этого не знает больше никто...
Её лукавое личико вдруг стало очень печальным, видимо вспомнив что-то очень ей дорогое, и она вправду стала чем-то
похожа на маленького лисёнка…
– Хорошо, если он мне не поверит – я ему это скажу. – Пообещала я.
Фигуры, мягко мерцая, исчезли. А я всё сидела на своём стуле, напряжённо пытаясь сообразить, как же мне выиграть у
моих домашних хотя бы два-три свободных часа, чтобы иметь возможность сдержать данное слово и посетить разочарованного
жизнью отца...
В то время «два-три часа» вне дома было для меня довольно-таки длинным промежутком времени, за который мне
стопроцентно пришлось бы отчитываться перед бабушкой или мамой. А, так как врать у меня никогда не получалось, то надо
было срочно придумать какой-то реальный повод для ухода из дома на такое длительное время.
Подвести моих новых гостей я никоим образом не могла...
На следующий день была пятница, и моя бабушка, как обычно собиралась на рынок, что она делала почти каждую неделю,
хотя, если честно, большой надобности в этом не было, так как очень многие фрукты и овощи росли в нашем саду, а остальными
продуктами обычно были битком набиты все ближайшие продовольственные магазины. Поэтому, такой еженедельный «поход»
на рынок наверняка был просто-напросто символичным – бабушка иногда любила просто «проветриться», встречаясь со своими
друзьями и знакомыми, а также принести всем нам с рынка что-то «особенно вкусненькое» на выходные дни.
Я долго крутилась вокруг неё, ничего не в силах придумать, как бабушка вдруг спокойно спросила:
– Ну и что тебе не сидится, или приспичило что?..
– Мне уйти надо! – обрадовавшись неожиданной помощи, выпалила я. – Надолго.
– Для других или для себя? – прищурившись спросила бабушка.
– Для других, и мне очень надо, я слово дала!
Бабушка, как всегда, изучающе на меня посмотрела (мало кто любил этот её взгляд – казалось, что она заглядывает прямо
тебе в душу) и наконец сказала:
– К обеду чтобы была дома, не позже. Этого достаточно?
Я только кивнула, чуть не подпрыгивая от радости. Не думала, что всё обойдётся так легко. Бабушка часто меня по-настоящему
удивляла – казалось, она всегда знала, когда дело было серьёзно, а когда был просто каприз, и обычно, по-возможности, всегда
мне помогала. Я была очень ей благодарна за её веру в меня и мои странноватые поступки. Иногда я даже была почти что уверена,
что она точно знала, что я делала и куда шла… Хотя, может и вправду знала, только я никогда её об этом не спрашивала?..
Мы вышли из дома вместе, как будто я тоже собиралась идти с ней на рынок, а за первым же поворотом дружно расстались,
и каждая уже пошла своей дорогой и по своим делам…
Дом, в котором всё ещё жил отец маленькой Вэсты был в первом у нас строящемся «новом районе» (так называли первые
многоэтажки) и находился от нас примерно в сорока минутах быстрой ходьбы. Ходить я очень любила всегда, и это не доставляло
мне никаких неудобств. Только я очень не любила сам этот новый район, потому что дома в нём строились, как спичечные
коробки – все одинаковые и безликие. И так как место это только-только ещё начинало застраиваться, то в нём не было ни
одного дерева или любой какой-нибудь «зелени», и оно было похожим на каменно-асфальтовый макет какого-то уродливого,
ненастоящего городка. Всё было холодным и бездушным, и чувствовала я себя там всегда очень плохо – казалось, там мне
просто не было чем дышать...
И ещё, найти номера домов, даже при самом большом желании, там было почти что невозможно. Как, например, в тот
момент я стояла между домами № 2 и № 26, и никак не могла понять, как же такое может быть?!. И гадала, где же мой
«пропавший» дом № 12?.. В этом не было никакой логики, и я никак не могла понять, как люди в таком хаосе могут жить?
Наконец-то с чужой помощью мне удалось каким-то образом найти нужный дом, и я уже стояла у закрытой двери, гадая,
как же встретит меня этот совершенно мне незнакомый человек?..
Я встречала таким же образом много чужих, неизвестных мне людей, и это всегда вначале требовало большого нервного
напряжения. Я никогда не чувствовала себя комфортно, врываясь в чью то частную жизнь, поэтому, каждый такой «поход»
всегда казался мне чуточку сумасшедшим. И ещё я прекрасно понимала, как дико это должно было звучать для тех, кто
буквально только что потерял родного им человека, а какая-то маленькая девочка вдруг вторгалась в их жизнь, и заявляла,
что может помочь им поговорить с умершей женой, сестрой, сыном, матерью, отцом… Согласитесь – это должно было звучать
для них абсолютно и полностью ненормально! И, если честно, я до сих пор не могу понять, почему эти люди слушали меня
вообще?!.
Так и сейчас я стояла у незнакомой двери, не решаясь позвонить и не представляя, что меня за ней ждёт. Но тут же
вспомнив Кристину и Вэсту и мысленно обругав себя за свою трусость, я усилием воли заставила себя поднять чуть
дрожавшую руку и нажать кнопку звонка…
За дверью очень долго никто не отвечал. Я уже собралась было уйти, как дверь внезапно рывком распахнулась, и на
пороге появился, видимо бывший когда-то красивым, молодой мужчина. Сейчас, к сожалению, впечатление от него было
скорее неприятное, потому, что он был попросту очень сильно пьян…
Мне стало страшно, и первая мысль была побыстрее оттуда уйти. Но рядом со мной, я чувствовала бушующие эмоции
двух очень взволнованных существ, которые готовы были пожертвовать бог знает чем, только бы этот пьяный и несчастный,
но такой родной и единственный им человек наконец-то хоть на минуту их услышал….
– Ну, чего тебе?! – довольно агрессивно начал он.
Он был по-настоящему очень сильно пьян и всё время качался из стороны в сторону, не имея сил крепко держаться на
ногах. И тут только до меня дошло, что значили слова Вэсты, что папа бывает «не настоящим»!.. Видимо девчушка видела
его в таком же состоянии, и это никак не напоминало ей того, её папу, которого она знала и любила всю свою
коротенькую жизнь. Вот поэтому-то, она и называла его «не настоящим»…
– Пожалуйста, не бойся его. – Прозвучал в моей голове её голосок, как будто она почувствовала, о чём я в тот момент
думаю. Это заставило меня собраться и заговорить.
– Я хотела бы с вами поговорить, – успокаивающе сказала я. – Можно мне войти?
– Зачем? – почти зло спросил мужчина.
– Только пожалуйста, не волнуйтесь… У меня к вам поручение… Я вам принесла вести от вашей дочери… Она здесь,
со мной, если хотите с ней поговорить.
Я боялась подумать, какую реакцию у этого, вдребезги пьяного, человека вызовут мои слова. И как оказалось – не очень-то
ошиблась…
Он взревел, как раненый зверь, и я испугалась, что вот сейчас сбегутся все соседи и мне придётся уйти, так ничего и
не добившись…
– Не сметь!!!! – бушевал, разъярённый моими словами, отец. – Ты откуда такая взялась? Убирайся!..
Я не знала, что ему сказать, как объяснить? Да и стоило ли?.. Ведь всё равно он почти ничего в данный момент не понимал.
Но тоненький голосок опять прошептал:
– Не бойся, пожалуйста… Скажи ему, что я здесь. Я много раз его таким видела…
– Простите меня, Артур. Ведь так вас зовут? Хотите вы верить или нет, но со мною и правда сейчас здесь находится ваша
дочь и она видит всё, что вы говорите или делаете.
Он на секунду уставился на меня почти что осмысленным взором, и я уже успела обрадоваться, что всё обойдётся, как
вдруг сильные руки подняли меня с земли и поставили по другую сторону порога, быстро захлопнув прямо у меня перед
носом злосчастную дверь...
К своему стыду, я совершенно растерялась… Конечно же, за всё это время, что я общалась с умершими, было всякое.
Некоторые люди злились уже только за то, что какая-то незнакомая девчонка вдруг посмела потревожить их покой…
Некоторые просто вначале не верили в реальность того, о чём я пыталась им рассказать… А некоторые не хотели говорить
вообще, так как я была им чужой. Всякое было.... Но чтобы вот так просто выставили за дверь – такого не было никогда.
И я опять же, как иногда это со мной бывало, почувствовала себя маленькой и беспомощной девочкой, и очень захотела,
чтобы какой-то умный взрослый человек вдруг дал бы мне хороший совет, от которого сразу решились бы все
проблемы и всё стало бы на свои места.
Но, к сожалению, такого «взрослого» рядом не было, и выпутываться из всего приходилось мне самой. Так что,
зажмурившись и глубоко вздохнув, я собрала свои «дрожащие» эмоции в кулак и опять позвонила в дверь…
Опасность всегда не так страшна, когда знаешь, как она выглядит… Вот так и здесь – я сказала себе, что имею дело
всего-навсего с пьяным, озлобленным болью человеком, которого я ни за что больше не буду бояться.
На этот раз дверь открылась намного быстрее. На пьяном лице Артура было неописуе-мое удивление.
– Да неужто опять ты?!.. – не мог поверить он.
Я очень боялась, что он опять захлопнет дверь, и тогда уже у меня не останется никаких шансов...
– Папа, папочка, не обижай её! Она уйдёт и тогда уже никто нам не поможет!!! – чуть не плача шептала девчушка. –
Это я, твой лисёнок! Помнишь, как ты мне обещал отвезти меня на волшебную гору?!.. Помнишь? – Она «впилась» в меня
своими круглыми умоляющими глазёнками, отчаянно прося повторить её слова. Я посмотрела на её мать – Кристина
тоже кивнула.
Это никак не казалось мне хорошей идеей, но решать за них я не имела права, потому, что это была их жизнь
и это был, вероятнее всего, их последний разговор…
Я повторила слова малышки, и тут же ужаснулась выражению лица её несчастного отца – казалось, только что ему
прямо в сердце нанесли глубокий ножевой удар…
Я пыталась с ним говорить, пыталась как-то успокоить, но он был невменяем и ничего не слышал.
– Пожалуйста, войди внутрь! – прошептала малышка.
Кое-как протиснувшись мимо него в дверной проём, я вошла... В квартире стоял удушливый запах алкоголя и чего-то
ещё, что я никак не могла определить.
Когда-то давно это видимо была очень приятная и уютная квартира, одна из тех, которые мы называли счастливыми.
Но теперь это был настоящий «ночной кошмар», из которого её владелец, видимо, не в состоянии был выбраться сам...
Какие-то разбитые фарфоровые кусочки валялись на полу, перемешавшись с порванными фотографиями, одеждой, и
бог знает ещё с чем. Окна были завешаны занавесками, от чего в квартире стоял полумрак. Конечно же, такое «бытиё»
могло по-настоящему навеять только смертельную тоску, иногда сопровождающуюся самоубийством...
Видимо у Кристины появились схожие мысли, потому что она вдруг в первый раз меня попросила:
– Пожалуйста, сделай что-нибудь!
Я ей тут же ответила: «Конечно!» А про себя подумала: «Если б я только знала – что!!!»… Но надо было действовать,
и я решила, что буду пробовать до тех пор, пока чего-то да не добьюсь – или он меня наконец-то услышит, или (в худшем
случае) опять выставит за дверь.
– Так вы будете говорить или нет? – намеренно зло спросила я. – У меня нет времени на вас, и я здесь только потому,
что со мной этот чудный человечек – ваша дочь!
Мужчина вдруг плюхнулся в близ стоявшее кресло и, обхватив голову руками, зарыдал... Это продолжалось довольно
долго, и видно было, что он, как большинство мужчин, совершенно не умел плакать. Его слёзы были скупыми и тяжёлыми,
и давались они ему, видимо, очень и очень нелегко. Тут только я первый раз по-настоящему поняла, что означает выражение
«мужские слёзы»…
Я присела на краешек какой-то тумбочки и растерянно наблюдала этот поток чужих слёз, совершенно не представляя,
что же делать дальше?..
– Мама, мамочка, а почему здесь такие страшилища гуляют? – тихо спросил испуганный голосок.
И только тут я заметила очень странных существ, которые буквально «кучами» вились вокруг пьяного Артура...
У меня зашевелились волосы – это были самые настоящие «монстры» из детских сказок, только здесь они почему-то
казались даже очень и очень реальными… Они были похожи на выпущенных из кувшина злых духов, которые
каким-то образом сумели «прикрепиться» прямо к груди бедного человека, и, вися на нём гроздьями, с превеликим
наслаждением «пожирали» его, почти что уже иссякшую, жизненную силу…
Я чувствовала, что Вэста испугана до щенячьего визга, но изо всех сил пытается этого не показать. Бедняжка в ужасе
наблюдала, как эти жуткие «монстры» с удовольствием и безжалостно «кушали» её любимого папу прямо у неё на глазах…
Я никак не могла сообразить, что же делать, но знала, что надо действовать быстро. Наскоро осмотревшись вокруг и не
найдя ничего лучше, я схватила кипу грязных тарелок и изо всех сил швырнула на пол… Артур от неожиданности подпрыгнул
в кресле и уставился на меня полоумными глазами.
– Нечего раскисать! – закричала я, – посмотрите, каких «друзей» вы привели к себе в дом!
Я не была уверенна, увидит ли он то же самое, что видели мы, но это была моя единственная надежда как-то его
«очухать» и таким образом заставить хоть самую малость протрезветь.
По тому, как его глаза вдруг полезли на лоб, оказалось – увидел… В ужасе шарахнувшись в угол, он не мог
отвезти взгляд от своих «симпатичных» гостей и, не в состоянии вымолвить ни слова, только показывал на них дрожащей
рукой. Его мелко трясло, и я поняла, что если ничего не сделать, у бедного человека начнётся настоящий нервный припадок.
Я попробовала мысленно обратиться к этим странными монстроподобными существам, но ничего путного из этого не
получилось; они лишь зловеще «рычали», отмахиваясь от меня своими когтистыми лапами, и не оборачиваясь, послали мне
прямо в грудь очень болезненный энергетический удар. И тут же, один из них «отклеился» от Артура и, присмотрев, как он
думал, самую лёгкую добычу, прыгнул прямо на Вэсту… Девчушка от неожиданности дико завизжала, но – надо отдать
должное её храбрости – тут же начала отбиваться, что было сил. Они оба, и он и она, были такими же бестелесными сущностями,
поэтому прекрасно друг друга «понимали» и могли свободно наносить друг другу энергетические удары. И надо было видеть,
с каким азартом эта бесстрашная малышка кинулась в бой!.. От бедного съёжившегося «монстра» только искры сыпались
от её бурных ударов, а мы, трое наблюдавших, к своему стыду так остолбенели, что не сразу среагировали, чтобы хотя бы
как-то ей помочь. И как раз в тот же момент, Вэста стала похожа на полностью выжатый золотистый комок и, став совершенно
прозрачной, куда-то исчезла. Я поняла, что она отдала все свои детские силёнки, пытаясь защититься, и вот теперь ей не
хватило их, чтобы просто выдерживать с нами контакт… Кристина растерянно озиралась вокруг – видимо её дочь не имела
привычки так просто исчезать, оставляя её одну. Я тоже осмотрелась вокруг и тут… увидела самое потрясённое лицо, которое
когда-либо видела в своей жизни и тогда, и все последующие долгие годы... Артур стоял в настоящем шоке и смотрел прямо
на свою жену!.. Видимо слишком большая доза алкоголя, огромный стресс, и все последующие эмоции, на какое-то мгновение
открыли «дверь» между нашими разными мирами и он увидел свою умершую Кристину, такую же красивую и такую
же «настоящую», какой он знал её всегда… Никакими словами невозможно было бы описать выражения их глаз!.. Они не
говорили, хотя, как я поняла, Артур вероятнее всего мог её слышать. Думаю, в тот момент он просто не мог говорить,
но в его глазах было всё – и дикая, душившая его столько времени боль; и оглушившее его своей неожиданностью, безграничное
счастье; и мольба, и ещё столько всего, что не нашлось бы никаких слов, чтобы попытаться всё это рассказать!..
Он протянул к ней руки, ещё не понимая, что уже никогда не сможет её больше в этом мире обнять, да и вряд ли он в
тот момент понимал что-то вообще... Он просто опять её видел, что само по себе уже было совершенно невероятно!..
А всё остальное не имело сейчас для него никакого значения... Но тут появилась Вэста. Она удивлённо уставилась на отца
и, вдруг всё поняв, душераздирающе закричала:
– Папа! Папулечка… Папочка!!! – и бросилась ему на шею… Вернее – попыталась броситься… Потому что она, так же,
как и её мать, уже не могла физически соприкасаться с ним в этом мире больше никогда.
– Лисёнок… малышка моя… радость моя… – повторял, всё ещё хватая пустоту, отец. – Не уходи, только пожалуйста не
уходи!...
Он буквально «захлёбывался» слишком сильными для его изболевшегося сердца эмоциями. И тут я испугалась, что это
нежданное, почти что нечеловеческое счастье может его просто-напросто убить... Но обстановку (очень вовремя!) разрядили
всеми забытые, но не забывшие никого, шипящие и взбесившиеся «монстры»… К своему стыду, «загипнотизированная»
красотой встречи, я начисто про них забыла!.. Теперь же, изменив свою «тактику» и уже не нападая больше на отца, они
сочли более удобным утолить свой вечный «голод» и насытиться жизненной силой ребёнка – маленькой Вэсты… Артур в
полной панике размахивал руками, пытаясь защитить свою дочь, но естественно был не в состоянии никому навредить.
Ситуация полностью уходила из под контроля и слишком быстро начинала принимать весьма нежелательный для меня
оборот. Надо было как можно скорее избавиться от всей этой клыкастой-когтистой-шипящей жути, да ещё так, чтобы она
не смогла больше вернуться к этому бедному человеку уже никогда...
– Думай, думай, думай!.. – чуть ли не в слух кричала я себе.
И вдруг, как в яркой вспышке, я очень чётко увидела «картинку» своего светящегося слепящим зелёным цветом тела, и
своих старых «звёздных друзей», которые, улыбаясь, показывали на этот зелёный свет... Видимо каким-то образом моему
«паникующему» мозгу удалось их откуда-то призвать, и теперь они пытались мне по-своему «подсказать», что я должна
делать. Долго не думая, я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться, пробуя мысленно призвать давно забытое ощущение…
И буквально через долю секунды вся «вспыхнула» тем же самым изумительно ярким зелёным светом, который только что
видела на показанной друзьями «картинке». Моё тело сияло так сильно, что освещало почти что всю комнату, вместе с
кишащими в ней мерзкими существами. Я не была уверенна, что делать дальше, но чувствовала, что должна направить этот
«свет» (или точнее, энергию) на всех тех извивающихся «ужастиков», чтобы как можно скорее заставить их исчезнуть из
нашего поля зрения, а также, из и без них достаточно сложной, жизни Артура. Комната вспыхнула зелёным, и я почувствовала
как из моих ладоней вырвался очень «густой» зелёный луч и направился прямиком в цель… Тут же послышался дикий визг,
перешедший в настоящий «потусторонний» вой… Я почти уже успела обрадоваться, что наконец-то будет всё хорошо и они
прямо сейчас исчезнут навсегда, но, как оказалось, до «счастливого конца» пока ещё было чуточку далековато… Существа
судорожно цеплялись когтями и лапами за всё ещё машущего руками «папу» и отбивающуюся от них малышку, и пока что
явно не собирались сдаваться. Я поняла, что второй «атаки» Вэста уже не выдержит, и тем же самым потеряет свой
единственный шанс последний раз поговорить со своим отцом. А вот этого, как раз-то, я допустить никак не могла. Тогда
я ещё раз собралась и, что было сил, «швырнула» зелёные лучи теперь уже на всех «монстров» одновременно. Что-то
звонко хлопнуло… и наступила полная тишина.
Наконец-то все монстроподобные страшилища куда-то исчезли, и мы могли позволить себе свободно вздохнуть...
Это была моя первая, совсем ещё «детская» война с настоящими нижнеастральными существами. И не могу сказать,
что она была очень приятной или, что я совершенно не испугалась. Это теперь, когда мы живём в буквально «заваленном»
компьютерными играми двадцать первом веке, мы ко всему привыкли и почти что полностью перестали удивляться какой-либо
жути… И даже маленькие дети, полностью освоившись в мире вампиров, оборотней, убийц и насильников, сами точно также
в восторге убивают, режут, пожирают и стреляют, всего лишь для того, чтобы «пройти на следующий уровень» какой-то им
полюбившейся компьютерной игры… И наверное, появись у них в тот момент в комнате какой-нибудь настоящий страшенный
монстр – они даже и не подумали бы испугаться, а не задумываясь, спокойно свалили бы всё на, так хорошо знакомые им,
спецэффекты, голографию, перемещение во времени, и т.д., несмотря на то, что того же самого «перемещения во времени»
или других любимых ими «эффектов» ещё никому из них в реальности пока что не удалось пережить.
И те же самые дети гордо чувствуют себя «бесстрашными героями» своих любимых, жестоких игр, хотя вряд ли бы
эти герои себя бы так же «геройски» повели, увидь они в реальности любого ЖИВОГО нижнеастрального монстра…
Но, вернёмся в нашу, теперь уже «очищенную» от всей когтисто-клыкастой грязи, комнату…
Понемногу я пришла в себя и опять уже была в состоянии общаться со своими новыми знакомыми.
Артур сидел окаменевший в своём кресле и теперь уже ошарашено глядел на меня.
Весь алкоголь из него за это время выветрился, и теперь на меня смотрел очень приятный, но безумно несчастный
молодой человек.
– Кто ты?.. Ты тоже ангел? – очень тихо спросил он.
Этот вопрос (только без «тоже») при встречах с душами, мне задавался очень часто, и я уже привыкла на него не
реагировать, хотя в начале, признаться честно, он довольно долго продолжал меня очень и очень смущать.
Меня это чем-то насторожило.
– Почему – «тоже»?– озадачено спросила я.
– Ко мне приходил кто-то, кто называл себя «ангелом», но я знаю, что это была не ты… – грустно ответил Артур.
Тут меня осенила очень неприятная догадка...
– А вам не становилось плохо после того, как этот «ангел» приходил? – уже поняв в чём дело, спросила я.
– Откуда знаешь?.. – очень удивился он.
– Это был не ангел, а скорее наоборот. Вами просто пользовались, но я не могу вам этого правильно объяснить, потому,
что не знаю пока ещё сама. Я просто чувствую, когда это происходит. Вам надо быть очень осторожным. – Только и смогла
тогда сказать ему я.
– Это чем-то похоже на то, что я видел сегодня? – задумчиво спросил Артур.
– В каком-то смысле да, – ответила я.
Было видно, что он очень сильно старается что-то для себя понять. Но, к сожалению, я не в состоянии была тогда ещё
толком ему что-либо объяснить, так как сама была всего лишь маленькой девочкой, которая старалась своими силами
«докопаться» до какой-то сути, руководствуясь в своих «поисках» всего лишь, ещё самой не совсем понятным, своим
«особым талантом»...
Артур был, видимо, сильным человеком и, даже не понимая происходящего, он его просто принимал. Но каким
бы сильным не был этот измученный болью человек, было видно, что снова скрывшиеся от него родные образы его любимой
дочери и жены, заставляли его опять также нестерпимо и глубоко страдать... И надо было иметь каменное сердце, чтобы
спокойно наблюдать, как он озирается вокруг глазами растерянного ребёнка, стараясь хоть на короткое мгновение ещё раз
«вернуть» свою любимую жену Кристину и своего храброго, милого «лисёнка» – Вэсту. Но, к сожалению, его мозг, видимо
не выдержавший такой огромной для него нагрузки, намертво замкнулся от мира дочери и жены, больше уже не давая
возможности с ними соприкоснуться даже в самом коротком спасительном мгновении…
Артур не умолял о помощи и не возмущался... К моему огромному облегчению, он с удивительным спокойствием и
благодарностью принимал то оставшееся, что жизнь ещё могла ему сегодня подарить. Видимо слишком бурный «шквал»,
как положительных, так и отрицательных эмоций полностью опустошил его бедное, измученное сердце, и теперь он лишь
с надеждой ждал, что же ещё я смогу ему предложить…
Они говорили долго, заставляя плакать даже меня, хотя я была уже вроде бы привыкшая к подобному, если конечно к
такому можно привыкнуть вообще...
Примерно через час я уже чувствовала себя, как выжатый лимон и начала немножко волноваться, думая о возвращении
домой, но всё никак не решалась прервать этой, хоть теперь уже и более счастливой, но, к сожалению, их последней
встречи. Очень многие, которым я пыталась таким образом помочь, умоляли меня прийти опять, но я, скрепив сердце,
категорически в этом отказывала. И не потому, что мне их не было жалко, а лишь потому, что их было множество, а я, к
сожалению, была одна… И у меня также ещё была какая-то моя собственная жизнь, которую я очень любила, и
которую всегда мечтала, как можно полнее и интереснее прожить.
Поэтому, как бы мне не было жалко, я всегда отдавала себя каждому человеку только лишь на одну единственную
встречу, чтобы он имел возможность изменить (или хотя бы попытаться) то, на что, обычно, у него уже никогда
не могло быть никакой надежды… Я считала это честным подходом для себя и для них. И только один единственный
раз я преступила свои «железные» правила и встречалась со своей гостьей несколько раз, потому что отказать ей было
просто не в моих силах…
25. Стелла
Как можно понять или объяснить то, чего мы никогда не слышали и никогда не знали?.. А ведь люди это делают
постоянно, даже не задумываясь о том, что, возможно, они не правы или, что все остальные просто не нуждаются ни в
их мнении, ни объяснении... Так, помню, когда я один единственный раз попыталась рассказать одному «умному человеку»
про удивительную девочку со светлым именем – Стелла, он тут же начал, с «высоты своего полёта», очень снисходительно
мне объяснять, что же «по-настоящему» я чувствовала, и что «по-настоящему» произошло....
Это была удивительная история, и мне впервые очень захотелось ею искренне с кем-то поделиться, но после этого
беспрецедентного по своей глупости случая, я уже никогда не повторяла подобной ошибки и не делилась своими мыслями
или приключениями ни с кем, кроме моего отца, хотя это было уже несколько позже. Тогда же я твёрдо для себя решила,
что никогда больше не допущу, чтобы кто-то так грубо ранил мою душу, которую я обычно держала «нараспашку» для всех,
кто мог в этом нуждаться... и, которая сейчас получила глубокую трещину только оттого, что какой-то недалёкий человек
захотел бессмысленно блеснуть своим «знанием» перед наивным девятилетним ребёнком.
Самым потрясающим здесь являлось то, что человек-то этот был вроде бы «образованным» профессором университета,
который приехал к нам в школу на встречу по приглашению и выбору ребят, и я подумала, что уж он-то воспримет всё
правильно, именно так, как оно по-настоящему и должно было бы быть. Но, как оказалось, не всегда учёная
степень могла дать настоящий уровень понимания, не говоря уже о его чёрствой и безразличной душе... Хотя, как говорил
один великолепный писатель: «даже небольшим умом можно блистать, если тщательно натереть его о книги»… Вот этот
профессор, видимо, и натирал....
Но эта история не о нём, а о ком-то достаточно стоящем и светлом, чтобы об этом захотелось рассказать.
Как-то ранним осенним утром я гуляла в соседнем лесу и, собрав букет последних осенних цветов, как обычно, зашла
на кладбище, чтобы положить их на дедушкину могилу.
Наше кладбище было очень красивым (если конечно так можно выразиться, рассказывая о таком грустном месте?).
Оно находилось (и до сих пор находится) прямо в лесу, на удивительно светлой, плотно окружённой могучими старыми
деревьями поляне и было похоже на тихую зелёную гавань, в которой каждый мог найти покой, если судьба вдруг, по той
или иной причине, неожиданно обрывала его хрупкую жизненную нить. Это кладбище называлось «новым», так как оно
было только-только открытым, и мой дедушка был всего лишь третьим человеком, которого успели там похоронить.
Поэтому и на настоящее-то кладбище оно пока ещё не очень-то было похожим...
Я вошла в ворота и поздоровалась с маленькой худенькой старушкой, которая там сидела одна и очень отрешённо о
чём-то думала.
День был приятным, солнечным и тёплым, хотя на дворе уже весьма уверенно властвовала осень. Лёгкий ветерок
шуршал в последних оставшихся листьях, разнося вокруг сочный запах мёда, грибов и разогретой последними солнечными
лучами земли... Как и должно было быть, в этом мирном месте Вечного Покоя царила добрая, глубокая, «золотая» тишина…
Как обычно, я села у дедушки на скамеечку и начала рассказывать ему все свои последние новости. Я знала, что это
глупо и что он, даже при моём самом большом на то желании, никаким образом меня услышать не мог (потому, что его
сущность со дня его смерти жила во мне), но мне так сильно и постоянно его не хватало, что я разрешала себе эту крошечную,
безобидную иллюзию, чтобы хоть на какое-то короткое мгновение вернуть ту чудесную связь, которую я до сих пор имела
только с ним одним.
Вот так тихо-мирно «беседуя» с дедушкой, я совершенно не заметила, как та же самая миниатюрная старушка подошла
ко мне и села рядышком на небольшой пенёк. Как долго она со мной так просидела – не знаю. Но когда я вернулась в
«нормальную реальность», то увидела ласково смотревшие на меня лучистые, совсем не старческие, голубые глаза,
которые будто спрашивали, не нужна ли мне какая-то помощь…
– Ой, простите меня, бабушка, я и не заметила когда вы подошли! – сильно смутившись, сказала я.
Обычно ко мне трудно было подойди незамеченным – всегда срабатывало какое-то внутреннее чувство самозащиты.
Но от этой тёплой, милой старушки исходило такое безграничное добро, что видимо, все мои «защитные инстинкты»
затормозились…
– Вот разговариваю с дедушкой… – смущённо проговорила я.
– А ты не стыдись, милая, – покачала головой старушка, – у тебя душа-дарительница, это счастье большое и редкое.
Не стыдись.
Я смотрела во все глаза на эту щупленькую и очень необычную старушку, совершенно не понимая, о чём она говорит,
но почему-то чувствуя абсолютное и полное к ней доверие. Она подсела рядышком, ласково обняла меня своей, по-старчески
сухой, но очень тёплой рукой и неожиданно очень светло улыбнулась:
– Ты не волнуйся, милая, всё будет хорошо. Только не торопись узнать на всё ответы… для тебя это ещё
слишком рано, потому что, для того, чтобы получить ответы, сперва ты должна знать правильные вопросы… А
они, пока что, у тебя ещё не созрели...
Только через много лет мне удалось понять, что по-настоящему хотела сказать эта странная мудрая старушка. Но тогда
я лишь очень внимательно её слушала, стараясь запомнить каждое слово, чтобы позже ещё не один раз «прокрутить» в
своей памяти всё непонятое (но, как я чувствовала – очень для меня важное) и постараться уловить хотя бы крупицы того,
что могло бы мне помочь в моём вечно продолжавшимся «поиске»…
– Слишком тяжёлый груз взяла на себя – подломишься… – спокойно продолжала старушка, и я поняла, что она имеет
в виду мои контакты с умершими. – Не все люди этого стоят, милая, некоторые должны платить за свои поступки,
иначе беспричинно начнут считать, что они уже достойны прощения, и тогда твоё добро принесёт только лишь зло...
Запомни моя девочка, добро всегда должно быть УМНЫМ. Иначе оно уже и не добро совсем, а просто
отголосок твоего сердца или желания, которое совсем необязательно совпадает с тем, кем по-настоящему является одаренный
тобою человек.
Мне стало вдруг не по себе… Казалось, это уже говорила не простая милая старушечка, а какая-то очень мудрая и
добрая ведунья, каждое слово которой буквально впечатывалось в моём мозгу… Она как бы осторожно вела меня по
«правильной» дорожке, чтобы мне, ещё маленькой и глупой, не пришлось слишком часто «спотыкаться», совершая
свои, возможно не всегда очень правильные, «мягкосердечные подвиги»…
Вдруг промелькнула паническая мысль – а что если прямо сейчас она возьмёт и просто исчезнет?!.. Ведь мне так
хотелось, чтобы она как можно большим со мной поделилась, и как можно больше чему-то научила!..
Но я понимала, что как раз-то это и являлось бы уже с моей стороны именно тем «получением чего-то даром»,
о котором она только что меня предостерегала… Поэтому я постаралась взять себя в руки, заглушив насколько могла,
свои бушующие эмоции, и по-ребячьему ринулась честно «отстаивать» свою правоту…
– А если эти люди просто совершили ошибки? – не сдавалась я. – Ведь каждый, рано или поздно, совершает ошибку и
имеет полное право в ней раскаяться.
Старушка грустно на меня посмотрела и, покачав своей седой головой, тихо сказала:
– Ошибка ошибке рознь, милая… Не каждая ошибка искупается всего лишь тоской и болью или ещё хуже – просто
словами. И не каждый желающий раскаяться должен получить на это свой шанс, потому-то ничто, приходящее
даром, по великой глупости человека, не ценится им. И всё, дарящееся ему безвозмездно, не требует от
него усилий. Поэтому, ошибшемуся очень легко раскаяться, но невероятно тяжело по-настоящему измениться.
Ты ведь не дашь шанс преступнику только лишь потому, что тебе вдруг стало его жалко? А ведь каждый, оскорбивший,
ранивший или предавший своих любимых, уже на какую-то, хотя и ничтожную долю, в душе преступник. Поэтому,
«дари» осторожно, девочка…
Я сидела очень тихо, глубоко задумавшись над тем, чем только что поделилась со мной эта дивная старая женщина.
Только я, пока что, никак не могла со всей её мудростью согласиться… Во мне, как и в каждом невинном ребёнке, ещё
очень сильна была несокрушимая вера в добро, и слова необычной старушки тогда казались мне чересчур жёсткими и не
совсем справедливыми. Но это было тогда...
Как будто уловив ход моих по-детски «возмущённых» мыслей, она ласково погладила меня по волосам и тихо сказала:
– Вот это я и имела в виду, когда сказала, что ты ещё не созрела для правильных вопросов. Не волнуйся, милая,
это очень скоро придёт, даже, возможно, скорее, чем ты сейчас думаешь...
Тут я нечаянно заглянула ей в глаза и меня буквально прошиб озноб... Это были совершенно удивительные,
по-настоящему бездонные, всезнающие глаза человека, который должен был прожить на Земле, по крайней мере,
тысячу лет!.. Я никогда не видела таких глаз!
Она видимо заметила моё замешательство и успокаивающе прошептала:
– Жизнь не совсем такая, как ты думаешь, малышка… Но ты поймёшь это позже, когда начнёшь её правильно принимать.
Твоя доля странная... тяжёлая и очень светлая, соткана из звёзд… Много чужих судеб в твоих руках. Береги себя, девочка…
Я опять не поняла, что всё это значило, но не успела ничего больше спросить, так как, к моему большому огорчению,
старушка вдруг исчезла… а вместо неё появилось потрясающее по своей красоте видение – будто открылась странная
прозрачная дверь и появился залитый солнечным светом дивный город, словно весь вырезанный из сплошного хрусталя...
Весь искрящийся и блистающий цветными радугами, переливающийся сверкающими гранями невероятных дворцов или
каких-то удивительных, ни на что непохожих строений, он был дивным воплощением чей-то сумасшедшей мечты… А там,
на прозрачной ступеньке резного крыльца сидел маленький человечек, как я потом рассмотрела – очень хрупкая и серьёзная
рыжеволосая девочка, которая приветливо махала мне рукой. И мне вдруг очень захотелось к ней подойти. Я подумала,
что это видимо опять какая-то «другая» реальность и, вероятнее всего, как это уже бывало раньше, никто и ничего мне
опять не объяснит. Но девочка улыбнулась и отрицательно покачала головой.
Вблизи она оказалась совсем «крохой», которой от силы можно было дать самое большее пять лет.
– Здравствуй! – весело улыбнувшись, сказала она. – Я Стелла. Как тебе нравится мой мир?..
– Здравствуй Стелла! – осторожно ответила я. – Здесь правда очень красиво. А почему ты называешь его своим?
– А потому, что я его создала! – ещё веселее прощебетала девчушка.
Я остолбенело открыла рот, но никак не могла ничего сказать... Я чувствовала, что она говорит правду, но даже
представить себе не могла, каким образом такое можно создать, тем более, говоря об этом так беспечно и легко…
– Бабушке тоже нравится. – Довольно сказала девочка.
И я поняла, что «бабушкой» она называет ту же самую необычную старушку, с которой я только что так мило беседовала
и которая, как и её не менее необычная внучка, ввела меня в настоящий шок…
– Ты здесь совершенно одна? – спросила я.
– Когда как… – погрустнела девочка.
– А почему ты не позовёшь своих друзей?
– У меня их нет… – уже совсем грустно прошептала малышка.
Я не знала, что сказать, боясь ещё больше огорчить это странное, одинокое и такое милое существо.
– Ты хочешь посмотреть что-то ещё? – как бы очнувшись от грустных мыслей, спросила она.
Я только кивнула в ответ, решив оставить вести разговор ей, так как не знала, что ещё могло бы её огорчить и совсем
не хотела этого пробовать.
– Смотри, это было вчера – уже веселее сказала Стелла.
И мир перевернулся с ног на голову… Хрустальный город исчез, а вместо него полыхал яркими красками какой-то
«южный» пейзаж… У меня от удивления перехватило горло.
– И это тоже ты?.. – осторожно спросила я.
Она гордо кивнула своей кудрявой рыжей головкой. Было очень забавно за ней наблюдать, так как девочка по-настоящему
серьёзно гордилась тем, что ей удалось создать. Да и кто не гордился бы?!. Она была совершенной крошкой, которая,
смеясь, между делом, создавала себе новые невероятные миры, а надоевшие тут же заменяла другими, как перчатки...
Если честно, было от чего прийти в шок. Я старалась понять, что же здесь такое происходит?.. Стелла явно была мертва,
и со мной всё это время общалась её сущность. Но где мы находились и как она создавала эти свои «миры»,
пока что было для меня совершенной загадкой.
– Разве тебе что-то непонятно? – удивилась девочка.
– Говоря честно – ещё как! – откровенно воскликнула я.
– Но ты же можешь намного больше? – ещё сильнее удивилась малышка.
– Больше?.. – ошарашено спросила я.
Она кивнула, смешно наклонив в сторону свою рыжую головку.
– Кто же тебе всё это показал? – осторожно, боясь чем-то её нечаянно обидеть, спросила я.
– Ну, конечно же бабушка. – Как будто что-то само собой разумеющееся сказала она. – Я была в начале очень грустной
и одинокой, и бабушке было меня очень жалко. Вот она и показала мне, как это делается.
И тут я, наконец, поняла, что это и вправду был её мир, созданный лишь силой её мысли. Эта девочка
даже не понимала, каким сокровищем она была! А вот бабушка, я думаю, как раз-то понимала это очень даже хорошо...
Как оказалось, Стелла несколько месяцев назад погибла в автокатастрофе, в которой погибла также и вся её семья.
Осталась только бабушка, для которой в тот раз просто не оказалось в машине места... И которая чуть не сошла с ума,
узнав о своей страшной, непоправимой беде. Но, что было самое странное, Стелла не попала, как обычно попадали все,
на те же уровни, в которых находилась её семья. Её тело обладало высокой сущностью, которая после смерти пошла на
самые высокие уровни Земли. И таким образом девочка осталась совершенно одна, так как её мама, папа и старший брат
видимо были самыми обычными, ординарными людьми, не отличавшимися какими-то особыми талантами.
– А почему ты не найдёшь кого-то здесь, где ты теперь живёшь? – опять осторожно спросила я.
– Я нашла… Но они все какие-то старые и серьёзные… не такие как ты и я. – Задумчиво прошептала девчушка.
Вдруг она неожиданно весело улыбнулась и её милая мордашка тут же засияла ярким светлым солнышком.
– А хочешь, я покажу тебе, как это делать?
Я лишь кивнула, соглашаясь, очень боясь, что она передумает. Но девчушка явно не собиралась ничего «передумывать»,
наоборот – она была очень рада, найдя кого-то, кто был почти что её ровесником, и теперь, если я что-то понимала, не
собиралась так легко меня отпускать... Эта «перспектива» меня полностью устраивала, и я приготовилась внимательно
слушать о её невероятных чудесах...
– Здесь всё намного легче, чем на Земле, – щебетала, очень довольная оказанным вниманием, Стелла, – ты должна
всего лишь забыть о том «уровне», на котором ты пока ещё живёшь (!) и сосредоточиться на том, что ты хочешь увидеть.
Попробуй очень точно представить, и оно придёт.
Я попробовала отключиться от всех посторонних мыслей – не получилось. Это всегда давалось мне почему-то нелегко.
Потом, наконец, всё куда-то исчезло, и я осталась висеть в полной пустоте… Появилось ощущение Полного Покоя,
такого богатого своей полнотой, какого невозможно было испытать на Земле... Потом пустота начала наполняться
сверкающим всеми цветами радуги туманом, который всё больше и больше уплотнялся, становясь похожим на блестящий
и очень плотный клубок звёзд… Плавно и медленно этот «клубок» стал расплетаться и расти, пока не стал похожим на
потрясающую по своей красоте, гигантскую сверкающую спираль, конец которой «распылялся» тысячами звёзд и уходил
куда-то в невидимую даль… Я остолбенело смотрела на эту сказочную неземную красоту, стараясь понять, каким
образом и откуда она взялась?.. Мне даже в голову не могло прийти, что создала это в своём воображении
по-настоящему я… И ещё, я никак не могла отвязаться от очень странного чувства, что именно ЭТО и есть мой
настоящий дом…
– Что-о это?.. – обалдевшим шёпотом спросил тоненький голосок.
Стелла «заморожено» стояла в ступоре, не в состоянии сделать хотя бы малейшее движение и округлившимися, как
большие блюдца глазами, наблюдала эту невероятную, откуда-то неожиданно свалившуюся красоту...
Вдруг воздух вокруг сильно колыхнулся, и прямо перед нами возникло светящееся существо. Оно было очень похожим
на моего старого «коронованного» звёздного друга, но это явно был кто-то другой. Оправившись от шока и рассмотрев
его повнимательнее, я поняла, что он вообще не был похож на моих старых друзей. Просто первое впечатление
«зафиксировало» такой же обруч на лбу и похожую мощь, но в остальном ничего общего между ними не было. Все
«гости», до этого приходившие ко мне, были высокими, но это существо было очень высоким, вероятно где-то
около целых пяти метров. Его странные сверкающие одежды (если их можно было бы так назвать) всё время развевались,
рассыпая за собой искрящиеся хрустальные хвосты, хотя ни малейшего ветерка вокруг не чувствовалось. Длинные,
серебряные волосы сияли странным лунным ореолом, создавая впечатление «вечного холода» вокруг его головы…
А глаза были такими, на которые лучше никогда бы не выпало смотреть!.. До того, как я их увидела, даже в самой
смелой фантазии невозможно было представить подобных глаз!.. Они были невероятно яркого розового цвета и искрились
тысячью бриллиантовых звёздочек, как бы зажигающихся каждый раз, когда он на кого-то смотрел. Это было совершенно
необычно и до умопомрачения красиво…
От него веяло загадочным далёким Космосом и чем-то ещё, чего мой маленький детский мозг тогда ещё не в состоянии
был постичь...
Существо подняло развёрнутую к нам ладонью руку и мысленно сказало:
– Я – Элей. Ты не готова приходить – вернись…
Естественно, меня сразу же дико заинтересовало – кто это, и очень захотелось каким-то образом хоть на короткое
время его удержать.
– Не готова к чему? – как могла более спокойно спросила я.
– Вернуться домой. – Ответил он.
От него исходила (как мне тогда казалось) невероятная мощь и в то же время какое-то странное глубокое тепло
одиночества. Хотелось, чтобы он никогда не ушёл, и вдруг стало так грустно, что на глаза навернулись слёзы…
– Ты вернёшься, – как будто отвечая на мои грустные мысли произнёс он. – Только это будет ещё не скоро…
А теперь уходи.
Сияние вокруг него стало ярче... и, к моему большому огорчению, он исчез…
Сверкающая громадная «спираль» ещё какое-то время продолжала сиять, а потом начала рассыпаться и полностью
растаяла, оставляя за собой только глубокую ночь.
Стелла наконец-то «очнулась» от шока, и всё вокруг тут же засияло весёлым светом, окружая нас причудливыми
цветами и разноцветными птицами, которых её потрясающее воображение поспешило скорее создать, видимо желая
как можно быстрее освободиться от гнетущего впечатления навалившейся на нас вечности.
– Ты думаешь это я?.. – всё ещё не в состоянии поверить в случившееся, ошарашено прошептала я.
– Конечно! – уже опять весёлым голоском прощебетала малышка. – Это ведь то, что ты хотела, да? Оно такое огромное
и страшное, хоть и очень красивое. Я бы ни за что не осталась там жить! – с полной уверенностью заявила она.
А я не могла забыть той невероятно-огромной и такой притягательно-величавой красоты, которая, теперь я знала
точно, навечно станет моей мечтой, и желание когда-то туда вернуться станет преследовать меня долгие, долгие годы,
пока, в один прекрасный день, я не обрету наконец-то мой настоящий, потерянный ДОМ…
– Почему ты грустишь? У тебя ведь так здорово получилось! – удивлённо воскликнула Стелла. – Хочешь, я покажу
тебе что-то ещё?
Она заговорщически сморщила носик, от чего стала похожа на милую, смешную маленькую обезьянку.
И опять всё вверх ногами перевернулось, «приземлив» нас в каком-то сумасшедше-ярком «попугайном» мире… в
котором дико кричали тысячи птиц и от этой ненормальной какофонии закружилась голова.
– Ой! – звонко засмеялась Стелла, – не так!
И сразу наступила приятная тишина... Мы ещё долго «шалили» вместе, теперь уже попеременно создавая смешные,
весёлые, сказочные миры, что и вправду оказалось совершенно несложно. Я никак не могла оторваться от всей этой
неземной красоты и от хрустально-чистой, удивительной девочки Стеллы, которая несла в себе тёплый и радостный
свет, и с которой искренне хотелось остаться рядом навсегда…
Но реальная жизнь, к сожалению, звала обратно «опуститься на Землю» и мне приходилось прощаться, не зная,
удастся ли когда-то хоть на какое-то мгновение её опять увидеть.
Стелла смотрела своими большими, круглыми глазами, как будто желая и не смея что-то спросить... Тут я решила
ей помочь:
– Ты хочешь, чтобы я пришла ещё? – с затаённой надеждой спросила я.
Её смешное личико опять засияло всеми оттенками радости:
– А ты правда-правда придёшь?! – счастливо запищала она.
– Правда-правда приду… – твёрдо пообещала я...
|